Легенды и тайны Мирского замка. Часть вторая

Продолжение. Начало здесь.

Легенды о замке, рассказанные Верой Ивановной Хмель:

В 1893 году по распоряжению князя Николая Ивановича Святополк-Мирского был вырублен цветущий сад, на месте которого позже выкопали пруд. Как-то раз во сне князь увидел женщину с венком из яблочных цветов на голове. «Отныне род твой будет проклят» – сказала она и исчезла.

Однажды, во время прогулки по озеру, княжна Сонечка играла в лодке с куклой. Вдруг лодка пошатнулась, и ребенок упал в воду. Девочку спасли, но она заболела крупозным воспалением легких. По истечении двух недель двенадцатилетняя Сонечка умерла. Позже, в 1898 году сам князь умер на берегу озера от солнечного удара.

В 1926 году, во время реставрации замка, в подвале под плитами нашли два скелета воинов, о чем свидетельствовала амуниция. По указанию князя Михаила Ивановича останки были захоронены на православном кладбище. С тех пор, каждый год, в полночь с 31 декабря на 1 января, в течении пяти минут в замке слышны удары и звон мечей, а затем продолжительный стон. Видимо, души воинов не желают расставаться с замком.

Из воспоминаний тогдашнего шеф-повара Веры Ивановны Хмель:

В восточной части дворца на первом этаже размещалась столовая.

В один из февральских дней, примерно в семь часов вечера, когда я проверяла замки на дверях кладовок, на ступеньках в подвал я увидела мальчика лет семи в ночной рубашке до самых ног. Лицо его просто светилось. Страха я никакого не ощутила, а, когда приблизилась к нему, единственное, что услышала: «Мне очень холодно...» И образ растворился.

Позже, когда в подвале меняли полы, рабочими был найден скелет ребенка, который захоронили на православном кладбище. После этого образ больше не появлялся.

На одной из стен замка находится так называемая «баранья голова». О ней и ее происхождении сложено множество легенд. Одна из них говорит, что после окончания строительства замка в наших землях разразилась эпидемия чумы. Князю Ильиничу было видение: до восхода солнца необходимо вытесать из камня баранью голову и вставить ее в стену. Якобы болезнь должна была дойти до этого места и возвратиться обратно. Иначе и сам князь умрет, и подданные его.

По другой версии баранья голова служила для замка оберегом: чтобы войны обходили его стороной. Однако замок неоднократно разрушали во время войн. Не обошло его стороной и восстание Тадеуша Костюшки.

Рассказывали и то, что в бараньей голове заключается мощь замка и, если сбить ее со стены, замок уйдет под землю на четыре метра.

Бытует еще с десяток легенд о загадочной голове, есть версия, что она указывала на тайник с сокровищами, которые были спрятаны аккурат над ней. Такое предположение высказывал даже сам князь Михаил, а поскольку он был человеком верующим, то проверять не стал и другим не советовал. Охотники за сокровищами Мирского замка нашлись среди оккупантов. В 1942 году по приказу немецкого военного коменданта руками пленных здесь искали клад, правда, нашли тогда что-нибудь или нет, никто не знает.

Дом для двоих

Князь Михаил Николаевич Святополк-Мирский, последний владелец замка, был убежденным холостяком. Видимо, одиночество и побудило его взять на воспитание племянника и племянницу, князя Василия и княгиню Надежду, чтобы вырастить из них достойных людей, которые в дальнейшем могли бы стать ему опорой в преклонном возрасте.

Поначалу все шло хорошо, лучше и не придумаешь. Князь Василий был романтиком, и фантастом: он часами мог смотреть на звездное небо, ему хотелось знать, есть ли жизнь на других планетах, почему солнце светит и не гаснет, и многое другое. Княжна же очень любила рисовать, читать стихи, петь, а рисунки свои она часто дарила детям. Девочка была очень аккуратной и никогда не стремилась к роскошным нарядам, из-за чего в кругу простых детей выделить ее было довольно сложно. Местные жители о князе Василии часто говорили: «Этот нигде не пропадет». Он мог примкнуть к любому обществу, ко всякой компании, был прирожденным артистом, который мог показать свой талант в любом месте, при любой публике.

Но между братом и сестрой отношения были не самые теплые: ему был неприятен круг ее друзей, а ей – его. Из-за постоянных ссор между братом и сестрой обстановка в замке становилась все более напряженной. Единственными, кого они любили и никогда не оговаривали, были собаки, Лерт и Хава – их общие друзья с детства. Собаки были очень умны, дрессированы, Хава относилась к волчьей породе, а Лерт – «водолаз», поэтому, если кто-то шел на озеро купаться, пёс всегда сидел на берегу и внимательно наблюдал за пловцами. Днем собак в основном закрывали в вольере, а в вечернее время, после окончания рабочего дня, выпускали. Собаки бегали по двору замка и в парке, но больше всего их влекло к дверям замковой кухни, где из рук Веры Ивановны им частенько перепадали лакомства.

К князю Михаилу приезжало много гостей из знатных дворянских династий, и по тому, как прислуга начинала суетиться, можно было понять, что сегодня кто-то обязательно заглянет в замок. Князь Михаил перед приездом гостей всегда старался предупредить князя Василия и княжну Надежду, чтобы с уважением относились к гостям, вели себя достойно по отношению друг к другу. Иногда все происходило весело и спокойно, а иногда и нет. Возможно, их поведение и послужило поводом для строительства отдельного дома – «дома для двоих», чтоб обитатели замка могли иногда отдыхать от ссор подростков. Помимо Мирского замка, во владении князя Михаила Ивановича был дом в деревне Новая вёска, который был продан после возведения «дома для двоих». К слову, при строительстве дома было использовано дерево, полученное после того, как разобрали старый флигель. Первый этаж нового дома был построен из кирпича, а второй – из привезенного дерева. На первом этаже разместилась кухня и подсобные помещения, на втором – отдельные комнаты для Василия и Надежды. Единственное, что было общим, это столовая. К верхнему этажу вели две лестницы, каждая из которых располагалась по разные стороны, одна – для Василия, вторая – для Надежды. Во дворе были восстановлены хозяйственные постройки, колодец и небольшой дом для прислуги. Все это являлось когда-то строениями сгоревшего дворца, руины которого находились неподалеку. В одном из восстановленных сараев, разделенных на две части, было решено разместить двух голландских коров и двух лошадей. Неподалеку от этих построек соорудили вольер для собак – самых верных друзей брата и сестры, а также небольшой дом для семьи сторожа, в обязанности которого входило не только охранять, но и присматривать за собаками и лошадьми.

Когда отделочные работы в некоторых комнатах были завершены, началось обустройство интерьеров, мебель по большей части изготавливали в мастерских замка. Накануне новоселья князь Михаил поручил Вере Ивановне Хмель найти хорошую помощницу повара в новом доме.

– Вот тогда, – вспоминала Вера Ивановна, – я помогла с работой своей двоюродной сестре Альбине. Предложила ей устроиться на кухню, потому что она хорошо готовила и была очень добросовестным работником. Единственным ее недостатком была боязнь собак. Как ей ни старались объяснить, что Лерт и Хава очень умные собаки и никогда не тронут, – все было бесполезно. Она боялась их, даже запертых в вольере. Позже этой фобией Альбины воспользовался князь Василий.

По распоряжению князя Михаила, в доме был установлен телефон, а в самом замке их было целых два и, в случае необходимости, можно было созвониться, узнать, как живут в доме, необходимо ли что-то. Переехав, на новое место, молодые люди лишь изредка появлялись в замке. Зато в парке можно было часто встретить княжну Надежду: стоя у мольберта, она писала какой-нибудь пейзаж. Что касается князя Василия, то он мог, как ветер, пронестись с какой-нибудь шумной компанией.

Без двух этих особ в замке стало как-то скучно.

И вот, в один из вечеров в замке раздался телефонный звонок от Надежды. Она сообщила князю Михаилу, что у нее будут гости – около тридцати человек, которые приедут посмотреть ее новое гнездышко. Она хотела просить дядюшку порадовать их своим присутствием на вечере. Но князь ответил, что плохо себя чувствует и не сможет быть на празднике. Тогда Надежда попросила в помощь кого-нибудь из замковой прислуги. Было решено, что перед приездом гостей в назначенный день прислуга из замка поможет в приготовлении пищи и сервировке столов.

Князь Василий знал, что соберутся гости, многих он знал лично, и решил сделать для них небольшой сюрприз. Большинство, а это были лучшие друзья сестры, никогда не понимали шуток молодого князя. Как вспоминала Вера Николаевна, Альбина утром должна была подоить коров и принести молоко на кухню. Василий, зная об этом, стащил в сторожке ключи от вольера и, как только Альбина пошла в сарай, выпустил собак, а сам спрятался в кустах сирени. Ничего не подозревающая служанка, вышла с двумя ведрами молока и направилась к кухне. Вдруг навстречу ей выбежали собаки. Она только и успела поставить на землю ведра и застыла, боясь пошевелиться. Ей казалось, что собаки хотят разорвать ее в клочья, но они даже не собирались трогать испуганную женщину. Каждая из них выпила едва ли не полведра парного молока и, с благодарностью посмотрев в глаза Альбине, побежала в сторону замка. В это время как из-под земли появился князь Василий. Увидев бледную женщину, стоявшую как столб, князь произнес:

– Вы очень сильно испугались? Но ведь они вас не тронули.

– Нет, – ответила Альбина, – но вы же видите, сколько молока они выпили. А я должна была его доставить на кухню для сегодняшних гостей. И что прикажете делать?

На что князь Василий ответил:

– Сильно не переживайте. Никто и не узнает, что это молоко пили собаки, а повару скажете: «Видимо, с вечера коров мало покормили, поэтому столько молока и дали».

Все так и произошло, молоко процедили, и, как ни в чем не бывало, подали гостям, они выпили с превеликим удовольствием. А ближе к вечеру в хорошем настроении разошлись по домам. Провожая друзей сестры, князь Василий произнес вслух:

– И надо же такому случиться, что, выпив целебного молока, никто на прощание не залаял, как мои любимые собачки.

Эту выходку князя Василия часто вспоминали. Альбина с тех пор перестала бояться собак и даже подружилась с ними. При встрече в парке, когда они подбегали, она всегда гладила их, приговаривая: «Узнали меня, парного молочка хочется?»

Окончание следует.