9 октября. Музыкальный рупор эпохи

В истории музыкальной культуры Беларуси 1990-е годы занимают особое место. Этот период был отмечен настоящим всплеском разнообразных творческих инициатив. Новые группы, клубы и околомузыкальные тусовки росли, как грибы после дождя, и клонировались, подобно фрактальным множествам. Это было прекрасное и одновременно сложное время, пронизанное духом свободы и давно назревшей жаждой перемен.

Это сейчас «чёрными списками», частыми отменами концертов «по просьбам» ветеранов / верующих / сотрудников Комитета по нравственности / отделов идеологии и т.п. никого не удивишь. А тогда можно было, к примеру, запросто попасть на вечеринку в минский кинотеатр «Пионер» (находящийся прямо напротив здания администрации президента), где молодые и стремительно набиравшие популярность «ляписы» воодушевлённо распевали знаменитый хит про Буратино, саркастично используя в качестве припева фамилию всем известного политического деятеля. Либо придти оторваться на техно-рэйве в Серебрянке или же полюбоваться на ритмичное махание хаерами под зубодробильные звуки death-metal в Доме культуры Белорусского Общества глухих.

Рок-подполье, существовавшее в Беларуси с 1970-х, начало бесцеремонно выходить наружу и громко заявлять о себе. Тинэйджеры, наслушавшиеся передовых образцов западной музыкальной индустрии, ничуть не сомневаясь в своих музыкальных способностях (и даже при отсутствии таковых), сколачивали банды, штурмовали репетиционные точки и готовились «порвать мир» как минимум в масштабах страны. Доселе почти неведомые широким массам адепты альтернативной электронной сцены начинали всё более явственно маячить на горизонте концертных площадок. Всем им нужен был рупор, помогающий аккумулировать профильную информацию, перерабатывать и ретранслировать её на уровне массового сознания. Эту почётную миссию стала выполнять «Музыкальная газета».

В период её появления я работала ответственным секретарём газеты «Экономист», сочиняла стихи и имела за плечами несколько лет журналистской практики. Кроме того, обучение в музыкальной школе даром не прошло – излюбленной формой досуга было посещение разного рода концертов. Мои тогдашние музыкальные предпочтения варьировались в довольно широком диапазоне – от групп КИНО и ТЕХНОЛОГИЯ до KING DIAMOND и THE KOVENANT, – что напрямую содействовало нахождению в гуще музыкальной жизни и, к слову, никоим образом не препятствовало визитам в типовые для классических меломанов места: филармонию и Оперный театр. Понятно, что новорожденное музыкальное издание тоже не ускользнуло от моего внимания. В редакцию я пришла с предложением сотрудничества, которое в итоге вылилось в работу внештатным корреспондентом и стиль-редактором в течение почти целого десятилетия.

Несмотря на неотступное ощущение лёгкого бардака и туманные перспективы, в «Несторе» сложилась своя неповторимая атмосфера, особый микромир с высокой степенью независимости, где даже новички быстро усваивали специфику корпоративного духа, в котором было что-то от философии хиппи и анархизма. Не говоря уже о том, что это была отличная неформальная школа журналистики, выпустившая впоследствии в свободное плавание целый ряд одарённых, шустрых и по-настоящему зубастых «акул пера».

Немало времени довелось просидеть за соседними столами с Олегом Климовым, не перестававшим удивлять меня своей стойкой симпатией к русскому року и спокойствием удава, и Сергеем Золотовым, с которым всегда было интересно подискутировать не только о джазе.

На уровне внутренней межличностной коммуникации издательство «Нестор» почему-то именовалось конторой. Не фирмой, не синдикатом, и уж тем более не офисом, а именно конторой. Причём, как и в романе, - «имеющиеся у населения щетина, волосы, рога и копыта принудительному отчуждению не подлежали». Другими словами, никакого дресс-кода и жёстко зафиксированного времени явки на работу в «Несторе» просто не существовало, а к периодическому индивидуальному взбрыкиванию, неизменно случающемуся у всех творческих личностей, отношение было вполне лояльным.

Руководил этим чудо-сообществом незабвенный Анатолий Викторович Кирюшкин. Человек с нестандартным мировоззрением и своеобразным чувством юмора. Его авторству приписываются следующие изречения:

– Если бы я умел тратить деньги, зачем бы я стал жениться? Я умею только зарабатывать;

– Записать альбом сегодня может любой дурак, а вот продать его – только гений;

– На должности главного редактора журнала о джазовой музыке меньше всего мне хотелось бы видеть человека, прекрасно разбирающегося в этой самой музыке.

И, наконец, коронная фраза, хорошо иллюстрирующая суть творившегося в «Несторе» весёлого безобразия: – «Музыкальная газета» была зачата в пьяном угаре.

Действительно, дружеские попойки коллектива случались в «Музыкалке» практически регулярно. Поводом мог быть день рождения кого-то из сотрудников либо просто спонтанное желание развлечься. В такие моменты рабочие столы быстренько превращались в подобие барных стоек, а заменителем скатерти выступали… старые номера всё той же любимой газеты. Когда однажды во время аналогичного пиршества мне довелось невольно посетовать на отсутствие на столе салфеток, стоящий рядом экс-клавишник группы НЕЙРО ДЮБЕЛЬ и по совместительству журналист Макс Ивашин с присущей ему ухмылкой заметил: «Ну ты, мать, эстетка! С буржуйскими замашками».

С Ивашиным, кстати, нам однажды посчастливилось поработать в журналистском тандеме. Посетив совместно один из концертов белорусских рок-групп, мы никак не могли решить, кто же из нас двоих будет оформлять всё увиденное и услышанное в соответствующий репортаж для газеты. Закончилось дело тем, что, сидя под пальмами в холле «Белтелерадиокомпании», мы, как Ильф и Петров, писали поочерёдно по паре предложений, сводя таким образом плоды коллективного разума в одно целое.

Наши доморощенные музыканты реагировали на статьи и рецензии о себе, любимых, по-разному. Чаще всего высказывали признательность за пиар и требовали «объявить благодарность с занесением в грудную клетку». Хотя несколько раз бывало и такое, что люди не на шутку обижались, приходили в редакцию с претензиями или же начинали строчить гневные послания – мол, нас необъективно раскритиковали, требуем сатисфакции!

Увы, далеко не все наши альтернативные музыканты имеют мужество признаться в том, что большинство из них является самодеятельными артистами, а их проекты – чаще всего выступают в роли хобби, а не полноценного музыкального продукта. Чрезмерный пафос, обилие мелких склок и неумение стратегически мыслить за последние 25 лет так никуда и не исчезли из отечественной музыкальной среды…

Поскольку я писала статьи в основном о событиях локального масштаба и готовила интервью преимущественно с представителями белорусского андеграунда, это закономерно привело к обрастанию обширной базой контактов, для чего даже был заведён отдельный блокнот. Кто владеет информацией, тот, как известно, владеет миром. И пусть этот мир не слишком глобальный, но, вместе с тем, любая власть всегда сопряжена с некоей степенью ответственности. Это мне довелось в очередной раз переосмыслить, попав в одну нестандартную ситуацию.

В один прекрасный (или не слишком прекрасный) вечер дома раздался телефонный звонок и неизвестный молодой человек, сославшись на то, что ему мой номер якобы дал наш общий знакомый (не называя имени оного), попросил о встрече. «Вы ведь собираете информацию о различных музыкальных коллективах», – подчеркнул он. – Так вот, у меня есть предложение о сотрудничестве». «Ну и ладно», – без тени сомнения подумала я, предложив незнакомцу заглянуть на следующий день в редакцию газеты «Экономист», где являлась штатным сотрудником.

Это потом уже стало ясно, что кодовое слово «сотрудничество» используется небезызвестными органами в процессе вербовки информаторов. Смысл визита «бойца невидимого фронта» заключался в том, что отдел КГБ, который он представлял, занимался борьбой с деструктивными сектами и, среди прочего, поиском тех, кто имеет непосредственное отношение к сатанизму. Гипотеза ещё довольно-таки молодого, судя по внешнему облику, «гэбиста» состояла в том, что среди представителей так называемой экстремальной сцены должно быть немало этих самых сатанистов, творящих свои тёмные дела под прикрытием музыкального творчества. Услышав подобное словоблудие, мне ничего не оставалось, как просто рассмеяться гостю в лицо. Обвинять в сатанизме музыкантов – сущая нелепица, растиражированный миф, основанный на элементарном незнании и непонимании специфики андеграундной культуры. В общем, мнимый борец за нравственность был послан сразу и далеко (правда, в дипломатической форме). «Не там ищете», – отрезала я, и наш так и не успевший толком начаться диалог был завершён.

Позднее мне неоднократно попадались на глаза «обличительные» статьи в некоторых республиканских газетах о том, что такие-то метал-группы, дескать, пропагандируют сатанизм и прочее мракобесие. Всё это вызывало закономерное возмущение, поскольку, будучи лично знакома со многими исполнителями и зная особенности их характера, мне никогда бы в голову не пришло навешивать на них нелепые ярлыки и незаслуженные обвинения. Естественно, в редакции «МГ» (так сокращённо именовалась «Музыкальная газета») придерживались здравого смысла, стараясь по возможности освещать музыкальные события в самых разных жанрах и стилях (в том числе, и весьма брутальных).

Надо отметить, что с течением времени у «Музыкалки» сформировался свой виртуальный фан-клуб. Разношёрстная армия людей старательно выписывала (либо покупала в киосках) газету, живо интересовалась анонсами, частными объявлениями и рефлексиями постоянных обитателей «Нестора» в отношении тех или иных музыкальных событий. Более того – корреспондентов начали узнавать в лицо, и это случалось не только на сейшнах, но и, к примеру, в общественном транспорте.

В целом, «Музыкальная газета» сразу «выстрелила» очень громко, оказавшись востребованным и жизненно необходимым изданием. Неудивительно, что на проводившейся в 1997 году, в противовес слегка опопсевшему фестивалю «Рок-коронация», акции под ироническим названием «Поп'с-коронация» «Музыкалка» была провозглашена «печатным изданием 1996-го года». Мне, в свою очередь, тоже достались «15 минут славы» – в виде обретения титула «лучшего музыкального обозревателя» и принудительного облачения (по всей видимости, вместо публичной коронации) в огромные красные труселя с белым горошком. Происходило это действо в очень популярном тогда среди неформалов клубе «Резервация», гнездившемся на горке за универсамом «Рига».

Гонорары в издательстве были скромными, поэтому пишущий контингент работал преимущественно на энтузиазме, а также пользуясь оказией «на халяву» посетить разнообразные концерты. А порой удостоверение корреспондента «Музыкальной газеты» открывало даже самые неприступные на первый взгляд двери. В этом смысле занятная история приключилась со мной в Праге.

Вкратце дело обстояло так. Группа белорусских меломанов, коих собрался целый автобус, воодушевлённо отправилась на концерт DEPECHE MODE в чешскую столицу. Обстоятельства сложились таким образом, что меня, как представителя СМИ, поселили не с основным составом тургруппы в обычной гостинице, а во флотеле (плавучей гостинице) с водителями. Последние напрочь забыли поставить свою спутницу в известность о планируемом времени выезда автобуса с парковки. Пришлось расспрашивать местных жителей и добираться до места проведения концерта самостоятельно на трамвае. К моменту прибытия к пункту назначения мероприятие уже началось. А билет-то остался у руководителя группы! Мобильные телефоны тогда в ходу не были, поэтому оставалось лишь принять чересчур важный вид и, уверенно тыкая в лицо охране бэджем «Музыкалки», объяснять ситуацию. На удивление, волшебная «корочка» обеспечила совершенно беспрепятственный проход в необходимое место дислокации. Позднее руководитель группы долго сокрушался – но отнюдь не потому, что забыл проинформировать меня о выезде, а из-за того, что… не продал страждущим фанатам мой билет за большие деньги!

Длительное вращение в музыкальной среде в конечном итоге подтолкнуло меня к занятию диджеингом и созданию собственного музыкального проекта. Впрочем, это был далеко не единичный подобный случай. Среди внештатных корреспондентов «МГ» хватало «гибридов», с разной степенью успешности совмещающих приятное с полезным.

Как ни удивительно, но на характер моей научной деятельности «Музыкалка» тоже успела оказать определённое влияние. Проводя исследование в области теории культуры и ежедневно получая допинг в виде мегабайтов музыкальной информации, трудно было ускользнуть от желания углубиться в музыкологию. В итоге тема защищённой мной в 2002 году кандидатской диссертации оказалась просто-таки гипер-музыкальной. А занятия музыкологией я не оставила и по сей день.

После нескольких лет тесного сотрудничества с «МГ» я словила себя на мысли, что могу написать репортаж о мероприятии, даже не присутствуя на нём. Конечно же, так я никогда не поступала, однако имеющихся навыков было достаточно для того, чтобы комплексно представить себе происходящее. А наличие множества знакомых музыкантов позволяло с лёгкостью верифицировать формирующиеся в сознании образы посредством общения с участниками события по телефону.

Следует отметить, что тогда негласным этическим правилом музыкальных обозревателей была предварительная перепроверка данных, изложенных в статьях. В частности, это касалось названий групп и альбомов, ряда других обстоятельств, требующих уточнения. Интернет только начинал своё победоносное шествие и пользовались им редко, поэтому вся работа строилась на личных контактах. Сейчас я с негодованием наблюдаю за характером деятельности многих представителей масс-медиа, активно вытягивающих нечто невразумительное из социальных сетей и различных сайтов, подающих информацию "левой пяткой" и практически разучившихся готовить качественные авторские материалы.

Казалось бы, такому без преувеличения уникальному печатному органу, как «Музыкалка», была уготована счастливая судьба дальнейшего процветания. Но только не в том случае, если вы живёте в государстве, где один из наиболее популярных тостов – «За сбычу мечт!». Мечты (а они же, в более заземлённом понимании, – проекты), могут успешно реализовываться лишь при наличии ряда условий. В данном случае – развитости музыкального рынка и сопутствующей ему информационной инфраструктуры.

К сожалению, в Беларуси в этом плане пока превалирует болотный ландшафт. Музыкальные коллективы не могут продуктивно развиваться, не перерастая уровень волонтёрских объединений; клубы и концертные площадки зачастую прекращают существование, так и не успев толком раскрутиться; борьба с музыкальным пиратством существует лишь номинально; и, наконец, система репрезентации музыкальной информации у нас по-прежнему очень архаична, не говоря уже о цензуре и идеологических запретах. Иначе говоря, «Музыкальная газета» канула в Лету не столько потому, что стратегией её продвижения как медийного продукта толком не занимались, сколько из-за общей неблагоприятной ситуации, сложившейся в культурно-информационном пространстве нашей страны.

Тем не менее, в качестве финального бонуса к повествованию волей-неволей вспоминается фраза «не с сожаленьем, что прошло, а с благодарностью, что было». Это ведь о ней, о «Музыкалке». Которая являлась, помимо того что культовым изданием, так ещё и своего рода мощным импульсом медийного креатива, разбередившим спящий улей арт-индустрии и заставившим двигаться вперёд неуклюжий конгломерат отечественной альтернативной сцены.

P.S. В качестве иллюстрации прилагается фото 20-летней давности, когда я уже вернулась к своему естественному цвету волос, занималась ди-джеингом и периодически шастала по промзоне в поисках творческого вдохновения.