Пирамида, дворцы, длинношерстный мамонт и другие тайны центральной минской «пустыни»

Глядя в будний день на безлюдную Октябрьскую площадь в центре Минска, так и хочется назвать ее пустыней. А ведь она не всегда была вымершей – когда-то здесь кипела жизнь, оставившая под тонким слоем тротуарной плитки большие и маленькие воспоминания-тайны…

Местность, которая ныне является Октябрьской площадью, начала заселяться еще в ХVI веке, одновременно с соседней площадью Верхнего рынка, и уже в следующем, ХVII, столетии превратилась в район проживания «тутэйшай» элиты (к которой мы с вами чуть позже вернемся). С юга – там, где сейчас проходит проспект Независимости, – его оборонял высокий городской вал и даже, по одной из версий, небольшая цитадель примерно на месте нынешнего Дворца профсоюзов. По другой версии, на этом пятачке существовал один из древнейших минских погостов – Юрьевское кладбище, названное так по имени расположенной тут небольшой деревянной церкви.

В середине ХIХ века писатель-этнограф Павел Шпилевский делился гипотезой: «В подтверждение того, что гора эта была кладбищем, можно привести то обстоятельство, что и теперь еще у подошвы возвышений, когда отпадают глыбы земли, находят человеческие кости и черепа, также железные гвозди, которыми сколочены были гробы». От Юрьевского (его еще называли Георгиевским) храма также пошло название улицы Юрьевской, пересекавшей современную Октябрьскую площадь с запада на восток и делившую ее пополам.

В ХVIII столетии это была одна из фешенебельных улиц Минска: здесь возводили свои дома феодалы и купцы, зажиточные ремесленники. Примерно там, где сейчас расположен служебный вход во Дворец Республики со стороны улицы Интернациональной, стоял двухэтажный дворец, окруженный прекрасным садом, – принадлежал он знаменитому роду Сапег. С ним связана одна любопытная, воистину дворцовая, интрига.

В годы Северной войны, в феврале-марте 1706 года, во дворце минского кастеляна (коменданта замка) Казимира Яна Сапеги, считавшемся одним из лучших домов в городе, останавливался на постой русский царь Петр Первый. А приблизительно за четверть века до того в этом же дворце служил… будущий тесть Петра – Самуил Скавронский. В 1680-х он бежал в Лифляндию (территория Северной Латвии – Южной Эстонии), где обзавелся семьей. Младшую дочь Скавронского, Марту, выдали замуж за кавалериста Мариенбургского гарнизона, но тот вскоре погиб, а 18-летняя вдова оказалась в плену у русских. Далее Марта, что называется, пошла по рукам: от солдата попала к фельдмаршалу Шереметеву, затем на нее положил глаз князь Меншиков, и, наконец, заметил сам государь Петр. В 1711 году, приняв православие, под именем Екатерина Марта Скавронская становится царицей, а после смерти мужа в 1725-м – первой императрицей России.

Еще один несохранившийся дворец, также стоявший в районе Октябрьской площади, принадлежал спичечному королю дореволюционной Беларуси Берке Соломонову – тому самому, что в конце ХIХ века основал Борисовскую спичечную фабрику (столетие спустя она стала одной из крупнейших в мире!). Хоромы Соломонова оценивались в колоссальную сумму – 40 000 рублей. Поблизости находился чуть более скромный дом водочных монополистов и поставщиков Императорского двора братьев Раковщиков.

Вообще очутись мы в районе современной Октябрьской площади столетие назад, были бы удивлены плотностью застройки и разнообразием двух- и трехэтажных зданий. Неподалеку от места, где сейчас находятся кассы Дворца Республики, в 1880 году открылось первое женское городское училище. Напротив него располагалась Контрольная палата, проверявшая финансовую деятельность госучреждений Минской губернии. В 1895 году сюда устроился на работу скромный молодой человек по имени Сергей Мержинский, который под прикрытием «корочек» контролера занимался организацией в Минске I съезда РСДРП. К слову, в Мержинского была влюблена известная поэтесса Леся Украинка, также бывавшая здесь.

Северо-западный угол нынешней площади с начала ХVII века «держал» монастырский комплекс католического ордена доминиканцев. Его храм – прекраснейший костел Святого Томаша (Фомы) Аквинского – выполнял не только духовную функцию, но и служил форпостом на южных подступах к минскому замку.

Когда 1986 году в этой части площади началось строительство Дворца Республики и археологи откопали фундаменты доминиканского храма, на его фасадах обнаружили бойницы нижнего боя, приспособленные для стрельбы из мушкетов. А добравшись до слоя XVII века, наткнулись на десятки скелетов с проломленными или простреленными черепами. Это жертвы «потопа» – изнурительной войны между Россией и Речью Посполитой, длившейся 13 лет.

Барочный костел Святого Томаша пережил все войны и был взорван в мирное время, в 1950 году (подробнее об этом и других утерянных минских храмах расскажет наш специальный маршрут), поскольку, по мнению советских идеологов, служил неподходящим фоном для возводимого в центре площади памятника Сталину. 10-метровый монумент открыли в сентябре 1952-го, а ровно через полгода «отец народов» умер; еще через восемь лет, после развенчания культа личности, бронзового идола снесли. Вот и вышло, что памятником диктатору, простоявшим всего 9 лет, был «убит» храм, который разменял к тому времени уже третье столетие…

40-тонную скульптуру Сталина, над которой трудились самые яркие представители белорусского монументализма – З. Азгур, А. Бембель, А. Глебов и С. Селиханов, – по одной из версий, тут же переплавили, а по другой – закопали где-то в городе (может, даже под Октябрьской площадью?). На месте же взорванного монастыря разбили небольшой парк-дендрарий.

Кстати, говорят, что именно «благодаря» тому, что в годы Великой Отечественной в доминиканской обители и соседних зданиях размещался немецкий военный госпиталь, советские бомбардировщики особенно усердно «утюжили» этот район города – так вместо старинных кварталов получилась огромная площадь-пустыня. Сравните фотографии, сделанные до и после войны (на обеих справа – уцелевший Александровский сквер).

По одному из послевоенных проектов, в центре новой огромной площади должен был вырасти первый минский небоскреб, своими контурами напоминавший знаменитые «сталинские» высотки. Подобные здания–символы советской мощи в конце 1940-х – начале 1950-х появились не только в Москве, но и в Варшаве, Киеве, Риге…

В Минске на небоскреб не хватило средств, поэтому площадь оставалась пустой до середины 1980-х, оживая лишь зимой, когда в ее центре заливали огромный каток, или на время парадов трудящихся. На них с гранитной трибуны, сооруженной в 1957 году на противоположной стороне проспекта, взирали руководители партии и правительства.

Объявленный в конце 1970-х конкурс на проект Дворца Республики собрал самые разнообразные проекты: от полушария без единого выступа до здания в форме взмывающей в небо птицы. Ну, а победил в нем проект, удивительно напоминающий построенную тридцатью годами ранее в Анкаре усыпальницу первого президента Турции Ататюрка. При рытье котлована были обнаружены хорошо сохранившиеся останки длинношерстных мамонтов, живших на этой территории десять тысяч лет назад. 

Первый кубометр бетона был залит в фундамент в 1985-м, а открыть дворец планировалось в 1992 году. Но сложное перестроечное время внесло коррективы – окончательно здание-гигант сдали в эксплуатацию лишь в декабре 2001-го.

Мало кто знает, что площадь перед Дворцом Республики хранит в себе еще один секрет. Дело в том, что по первоначальному проекту под ней должен был расположиться первый в Минске подземный торговый центр. Сначала планировалось разместить его на трех уровнях, позже, чтобы уменьшить стоимость строительства, – на одном, и в конце концов им просто пожертвовали, несмотря на проложенные коммуникации и готовый переход с обеих линий метро – сейчас в нем работает торговый центр «Купаловский».

Так что вместо предусмотренного тем проектом фонтана на Октябрьской площади-пустыне выросла самая настоящая пирамида. Ее вытесали из розового гранита, доставленного в Минск из солнечной Португалии, – это знак нулевого километра «Начало дорог Беларуси», от которого ведется отсчет расстояний во все стороны от столицы.