Традиционный дом белоруса. Исчезающий стиль?

В Беларуси все меньше и меньше деревенских домов – урбанизация. А лет семьдесят назад в таких жила почти вся страна, согласно переписям, около 80% белорусов. Те постройки, что сохранились до наших дней, – советские послевоенные. За редким исключением.

Эти деревянные яркие домики и воспринимаются сегодня как традиционные. Есть ли у них, разбросанных по всей стране, что-то общее? Что связывает их с белорусскими домами сто-, двухсот-, а то и пятисотлетней давности? Можем ли мы говорить о белорусском стиле? Означает ли исчезновение деревенских домов потерю нашего стиля? На эти вопросы мы и попытаемся ответить с помощью научного консультанта – директора Центра исследования белорусской культуры, языка, литературы, доктора архитектуры, доктора исторических наук, академика Александра Локотко.

Исторический контекст. Два переломных века

XVI век, а именно 1557 год, определил, как будут жить белорусские сельчане многие и многие столетия. Именно тогда в Великом княжестве Литовском прошел передел земель. Реформа Волочная помера ликвидировала чересполосицу, то есть мешанину из участков, принадлежащих разным собственникам. Выглядело это так: центральное поле делилось на волоки, а вдоль дороги, проходящей через него, строились дома.

Раньше семьи жили, где хотели, сближаясь только со свояками – ученые называют такой тип расселения гнездовым. Теперь же они сошлись на одной улице. Уже похоже на деревню, знакомую и вам, не правда ли?

Чем тогдашние дворы отличались от современных? В первую очередь количеством хозпостроек. В XX веке оно резко сократилось из-за коллективизации. Зачем строить хлев и конюшню, когда корова и конь ушли в колхоз? Со двора исчезли амбар, гумно, мельница. Остались жилой дом, теперь более просторный, и один-два сарая.

Стены. Сосна на все времена

Как и тысячу лет назад, в основе деревенского дома – срубная конструкция. Это четыре стены, в которых бревна соединены в замок. Углы, для прочности, выходят наружу. О плюсах такой инженерии говорит сама история: в стародавние времена из модулей – срубных ячеек – получались не только жилые дома, но также хозпостройки, церкви и даже оборонительные замки. 

Выбор дерева за века тоже мало изменился – чаще всего брали сосну. Она смолистая, потому и прочная. Вот только качество древесины к XX веку сильно изменилось. Еще в веке XIX две трети Беларуси занимали леса. Сегодня – менее одной трети. Практически исчез старый строевой лес. Чтобы его увидеть, съездите в Беловежскую пущу, там еще есть. Древесная промышленность сокращала и омоложала лес. Химическая – снижала его качество. Когда выяснилось, что из смолы можно делать скипидар, на соснах появились глубокие рубцы. Дом из неотесанного «кругляка» мог простоять и двести, и четыреста лет. «Индустриальный лес», даже химически обработанный от гниения и возгорания, куда более хрупкий.

Сегодня можно заметить, что некоторые советские домики обиты досками. Это шалёвка – техника обработки древесины, известная с XVI века. На волне увлечения готикой и, соответственно, ровными стенами, бревна в Беларуси стали отесывать. Но если европейские гладкие дома были каменными и потому прочными, то здешние, деревянные, потеряв естественный защитный слой, стали гнить. Шалёвка – это спасение стены. Доски не дают брусу пропасть, по крайней мере, быстро.  И хотя готику в Беларуси давно позабыли, дома шалюют до сих пор.

Крыша

Первой белорусской крышей был бревенчатый свод. Под ним прятались еще жители землянок. Наземные же дома, более похожие на современные, накрывались соломенной и тростниковой крышей. 

Солому использовали для строительства повсеместно и веками – такие дома можно было увидеть в Минской области еще в семидесятые годы. Ведь мастерски уложенная крыша служила пятьдесят лет. Оказывается, она весьма технологичная. Благодаря правильному уклону часть дождевой воды скатывалась на землю, а часть оставалась на соломе, напитывая ее и не позволяя рассыхаться на солнце. Но в итоге от этого варианта отказались. Во-первых, жать солому  – это тяжкий труд, во-вторых, ее едят мыши, а в-третьих, если, не дай бог,пожар, такая конструкция вспыхнет, как факел.

Крыша номер три  – это гонт, или дранка, если по-простонародному. Ее начали использовать в XIX веке, и процесс этот был трудоемким. Для того чтобы добыть дранку, то есть деревянные досточки, нужен был конный привод. Он вращал большой металлический нож и срезал им с колод щепу древесины. Потом дранку стали производить в промышленных масштабах, и это существенно облегчило всем жизнь.

Гонтовые крыши делают в Беларуси до сих пор, однако популярнее стал неказистый, но недорогой и пожароустойчивый шифер. После Второй мировой войны он накрыл всю страну.

Изнутри. «Бабий угол», «красный угол», свой

Лет пятьсот назад крестьянский дом выглядел так: заходишь из сеней в хату, справа – печь на деревянных колодах или подрубе, топит «по-черному». Если зима, под печью сидят куры, а то и козлята. Напротив – окно, единственное в доме. По диагонали от печи – «красный угол», там висит икона. За печью располагаются полати. Площадь такого дома – около тридцати квадратов.

Лет через триста напротив «красного угла» появится второе окно, а потом третье. Прибавим еще сто лет, в Российской империи, куда мы входим, как раз отменили крепостное право. Оглядимся: в нашем доме есть дополнительная кладовая, камора, кухня, дымоход, а через перегородку из легких досок – светлица, отдельное чистое помещение. Площадь жилища – пятьдесят квадратных метров. Дома увеличиваются, особенно на Западе страны, который лучше развит.

Плюс еще один век, теперь мы советские люди, вот уже и война позади. Потолок в доме стал выше, два окна выходят на улицу, два или три во двор, комнат в среднем две-три.

Цвет. Древняя охра или советская радуга?

В отличие от городов цвета асфальта, белорусские послевоенные деревни были яркими. Иногда красился только наличник окна, но чаще – весь дом. Одни села встречали цветным разнобоем: дом синий, дом зеленый – другие сохраняли одну гамму. Александр Локотко говорит, что это не случайность, а менталитет: должно быть «как у людей». Если проехать Беларусь на машине, то и сегодня можно встретить нарядные желто-синие или зеленые деревни. При этом двух абсолютно одинаковых домов вы не найдете.

Однако еще в XIX веке цвета Беларуси были совсем другими. В старину окна здесь стояли без наличников – вместо них конструировался своеобразный «подтёс». Его белили – это и считается первым применением цвета. Эстетика здесь на втором месте, главная цель – отпугнуть нечистую силу. Да-да, к тому времени мы уже были христианами, но разве это повод не страховаться? Беларусь до сих пор примечательна своим христианско-языческим синкретизмом.  Кроме того, известь сохраняла древесину. В некоторых районах на Западе страны глинобитные дома белились полностью. Это результат «культурного обмена» с Галицко-Волынским княжеством. 

Итак, первая наша гамма – древесно-серебристый, белый.

Начиная с XVII века окна и фронтоны стали покрываться натуральными минеральными красками, например, охрой.

Другие цвета Беларуси – голубой, бурый, темно-красный.

Украшения. Эстетика – дочь обряда

Когда вы видите на окнах и крышах деревянных домов резьбу, воспринимайте это как привет от мастеров средневековой Западной Европы. В ВКЛ белорусские ремесленники познакомились с западными техниками резьбы по камню. Они адаптировали их к дереву, и на домах наших предков появилась очень сложная, многослойная резьба. Был и другой вид обработки дерева – роспись.

Изначально рисунки не были случайными. Как и в случае с белым цветом, это не просто украшение дома, но магический код. Ромб – символ плодородия, пара птиц – семейное счастье, цветок с тремя лепестками – жизнь. Дом превращался в текст, адресованный невидимым, но могущественным силам.

Кстати, солярные символы, ставшие визитной карточкой белорусского Полесья, когда-то можно было увидеть по всей стране. Их вырезали на фронтонах домов. Просто в других регионах они не сохранились. А Полесье, долгое время жившее, как анклав, уберегло эту дивную индоевропейскую традицию.

К XX веку резьба и роспись перешли исключительно в плоскость эстетики – их магическое назначение забылось. На домах появились розы, лебеди, завитушки.

Дом белоруса. Потеря и новый поиск стиля

Даже этой беглой ретроспективы достаточно, чтобы понять: до недавнего времени связь с традицией в Беларуси не прерывалась. В домах XX века узнаются дома XVI, а то и более давние.

А вот период независимости вызывает вопросы. Казалось бы, теперь мы живем в собственном государстве, и никто ничего нам боле не навязывает. Почему же Беларусь (я имею в виду коттеджи и дачи – сегодняшний частный сектор) неотличима от других стран? Откуда эта гигантомания, буйство красок и смешное подражательство: то греческие колонны, то замковые башни. Неужели жуткая эклектика и есть «наш стиль»?

Вероятно, такая эпоха. Недоверие к собственному прошлому и наработанному им опыту – только одна из ее черт. Но в культуре перерывов не бывает. И любая эпоха рано или поздно заканчивается.

Александр Локотко говорит, что как минимум два явления белорусской современности обещают нам Ренессанс. Это стремительное развитие дизайна и волна «зеленого» строительства.

Для дизайна традиция – неисчерпаемый источник форм и рациональных решений. Экологичность – как раз одно из них. Это не причуда, а необходимость. И новые, безумно популярные сегодня, дерево, глина, солома, тростник – на самом деле порядком забытые старые стройматериалы.

Необязательно воссоздавать старый дом, пусть будет новый. Главное, чтобы он хранил и передавал дальше наш вечный заветный белорусский код.