Легендарное столетие Полоцкой земли

ХІ век знаменует собой апогей могущества и независимости Полоцкого княжества в политическом ландшафте Восточной Европы. Территориальный рост Полоцкой земли и ее особый статус в системе межгосударственных отношений того времени в немалой степени обусловлены дальновидной и мудрой политикой полоцких князей.

Молодой князь Брячислав Изяславич, правивший в Полоцке с 1003 по 1044 годы, отчетливо понимал, что экономическое благополучие и политическая самостоятельность княжества во многом зависят от уровня контроля за стратегически важным участком пути «из варяг в греки». Не случайно влияние Полоцка начинает распространяться на территорию нижнего Подвинья, где в качестве укрепленного форпоста был основан город Брячиславль (теперь Браслав). Другим вектором внешней политики Брячислава было расширение владений княжества в южном направлении, а также – борьба с Новгородом, который являлся основным политическим и экономическим конкурентом Полоцка в регионе.

В 1021 г. Брячислав пошел походом на Новгород, захватил его и вернулся в Полоцк с многочисленным «полоном» и богатой добычей. Единоличное усиление Полоцка не входило в планы киевского князя Ярослава Мудрого, который, собрав большую дружину, разбил полочан на реке Судоме. Но в результате мирного договора Брячислав Изяславич получил города Витебск и Усвяты, что устанавливало исключительное право Полоцка контролировать двинский участок пути из «варяг в греки» на всем его протяжении.

Славной и неповторимой легендой полоцкой истории стала эпоха княжения Всеслава Брячиславича, прозванного современниками «Чародеем». Следует отметить, что понятие «чародей» для людей раннего Средневековья не имело негативного значения и воспринималось позитивно как свидетельство необычной мудрости, мистического пророческого дара и сверхъестественных способностей правителя, при котором Полоцкая земля достигла наивысшего расцвета. Указания на неординарные магические способности князя Всеслава содержатся в памятниках письменности ХІ–ХІІ веков. Даже обстоятельства его рождения были осмыслены в категориях ритуальных действий и символических знаков, которые и предопределили судьбу Всеслава Брячиславича: «Его же роди мати от вълхвованья. Матери бо родивши его, бысть ему язвено на главѣ его, рекоша бо волсви матери его: «Се язвено навяжи на нь, да носить е до живота своего», еже носить Всеслав и до сего дне на собѣ; сего ради немилостив есть на кровьпролитье…».

В «Слове о полку Игореве» также находим существенные знаковые детали образа легендарного полоцкого князя. «На седьмом вѣцѣ Трояни врѣже Всеславъ жребий о дѣвицю себѣ любу… Всеслав князь людемъ судяше, княземъ грады радяше, а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше: ізъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь перерыскаше».

Таким образом, от момента рождения князю был дан особый знак – «язвено». Скорее всего, речь идет об особом родимом пятне, покрытом волосами, что у различных народов воспринималось как «волчья шерсть» и, соответственно, как указание на необычайные способности новорожденного. У сербов и хорватов такое родимое пятно называлось «вучка длака», у словенцев – «volcij dlaka», а у древних исландцев такая примета имела название «vargshar», волчьи волосы, что указывало на исключительную храбрость и ярость человека в бою, а также на его способность превращаться в волка по собственному желанию.

Продолжая внешнюю политику своего отца, Всеслав Брячиславич укрепляет влияние Полоцка в нижнем Подвинье, где основал форпосты Кукейнос и Герцике. Балтские племена ливов, латгалов и селов, жившие вдоль берегов Западной Двины, были подчинены Полоцкому княжеству как данники и военные союзники.

Однако приоритетным направлением государственной политики Всеслава стала борьба с Киевом с целью отстоять самостоятельность и независимость Полоцкого княжества. На южном направлении к середине XI века заканчивается процесс подчинения Полоцку северной группы дреговичей. Тем самым Всеслав опередил проникновение в эти земли влияния Турова, который в это время находился под властью Киева. Для охраны южных рубежей Полоцкой земли была основана сильная крепость «на Менке».

На севере Всеслав Брячиславич предпринимает походы на Псков (1065) и Новгород (1067) – важнейшие города Киевской Руси в северо-западном регионе. Захватив Новгород, Всеслав приказывает снять колокола с храма святой Софии и забирает их вместе со всей церковной утварью в Полоцк.

По мнению исследователей, такой поступок полоцкого князя имел не только прагматическое измерение (в Полоцке уже начиналось строительство Софийского собора), но и особую символику. Публичное унижение новгородцев было своеобразной местью за убийство князем Владимиром Рогволода и поругание Рогнеды, а также за сожжение и разграбление Полоцка в 980 г., в котором принимали участие новгородские дружины.

Коалиция киевских князей решила расправиться со строптивым полоцким князем, выдвинув объединенные дружины в полоцкие земли. Однако битва на Немиге в 1067 г., вероятно, не выявила победителей. Ярославичи приглашают Всеслава на переговоры, но вероломно нарушают данную ему клятву и берут в плен вместе с сыновьями.

На миниатюре Радзивиловской летописи изображена переправа Всеслава с двумя сыновьями через Днепр для переговоров с Ярославичами, в результате чего полоцкий князь и его сыновья были пленены и заточены в поруб.

Заточение в Киеве длилось недолго. В 1068 г. киевский люд, понимания полную неспособность Ярославичей защитить Киев от кочевников, поднимает восстание, освобождает Всеслава и объявляет его князем. Защитив город от половецкой угрозы, полоцкий князь принимает решение вернуться в родной город.

Освобождение Всеслава восставшими киевлянами в 1068 г. на миниатюре Радзивиловской летописи

Историки по-разному трактуют это решение. Кто-то считает, что Всеслав не имел достаточных ресурсов, чтобы противостоять объединенным дружинам Изяслава Ярославича и польского короля Болеслава. По другой версии, Всеслав утратил поддержку киевлян, что не гарантировало военного успеха. Но скорее всего, мудрый князь отчетливо понимал, что успех и слава ожидают его только на «отчей», Полоцкой земле. Не случайно автор «Слова о полку Игореве», говоря о пребывании Всеслава на киевском престоле, эмоционально заметил: «Тому въ Полотскѣ позвониша заутренюю рано у святыя Софеи въ колоколы, а онъ въ Кыевѣ звонъ слыша».

Возвращение Всеслава Брячиславича в Полоцк означало дальнейшую борьбу за политическую самостоятельность Полоцкой земли. Однако понимать жизнь легендарного князя как череду бесконечных войн и междоусобиц будет несправедливо.

Активная внешняя политика Всеслава привела к тому, что Полоцкое княжество к концу ХІ в. представляло собой одно из крупнейших государств в средневековой Европе, в границах которого находилась большая часть белорусской этнической территории.

Археологические исследования убедительно доказывают, что во времена правления Всеслава происходит стремительный рост городов Полоцкой земли, интенсивное развитие ремесла и торговли, что стало экономической базой политической независимости.

Столичный град Полоцк по своей площади (около 70 га) и неселению, превышаещему 10 тысяч человек, не уступает крупным городам средневековой Европы, и как значимый политический центр упоминается не только в славянских летописях, но и в скандинавских сагах.

Символическим актом утверждения суверенности Полоцка стало возведение храма Святой Софии, что означало абсолютное равенство княжества среди других государств Восточной Европы. Сам факт строительства грандиозного по тем временам храма свидетельствует о наличии не только политической воли, но и о высоком уровне экономического развития Полоцкой земли.

Макет храма Святой Софии во времена Всеслава Чародея

Примечательно, что в годы жизни Всеслава Брячиславича после строительства Софийского собора ни один христианский храм в городе не был возведен. Этот факт свидетельствует о том, что христианская святыня не была самоцелью мудрого правителя, который не стремился насильственно навязывать новую религию в пределах своего княжества.

Политическая мудрость Всеслава заключалась в том, что храм Святой Софии становился символом единства и консолидации полочан, став, по существу, душою не только Полоцка, но и всего княжества в целом. Не случайно на древних полоцких печатях город, горожане и главный храм представляют собой единой целое: «Печать Полоцка и Святой Софии».

Целенаправленная и дальновидная политика Всеслава Брячиславича по отстаиванию интересов своего княжества имела свои результаты – с 1184 по 1101 год Полоцкая земля не знала войн и вражеских нашествий, что создало благоприятные условия для настоящего «культурного взрыва» в столице полоцких кривичей в ХІІ веке.

Памятная монета, выпущенная Национальным банком Республики Беларусь в 2005 году

Удивительная и загадочная судьба князя, единственного правителя в Европе, который вершил судьбы своего государства 57 лет (с 1044 по 1101 г.) впечатляла его современников.

Не зря легендарный полоцкий князь стал прототипом былинного героя Волха Всеславьевича – могучего богатыря, обладающего не только искусством бороться с врагами, но и читать предзнаменования по книгам и оборачиваться разными животными. Схожесть образов Всеслава и Волха усиливается и совпадением обстоятельств их жизни. События киевского восстания 1068 г., в результате которого полоцкий князь был освобожден из заключения и возглавил защиту города от половцев, нашли отображение в былине «Волх Всеславьевич»; здесь популярный в народе герой также освобожден восставшими горожанами из темницы; повторяется известный по «Слову о полку Игореве» мотив оборотничества главного героя. Упоминается также борьба с половецким ханом Шаруканом, который воспользовался киевским восстанием для набега на Русь.

Но куда более знаменательным является тот факт, что личность Всеслава Брячиславича и его радение о благе родной земли стали идеальными примерами, вдохновившими многие поколения белорусов на служение во имя родины. И величественный памятник легендарному князю, возведенный его земляками в Полоцке, – лишь малая толика благодарности человеку, навсегда вписавшему столичный город Полоцк в европейскую историю.